Востоковед Куприянов раскрыл плюсы и минусы российско-индийского торгово-экономического партнерства
«Нью-Дели не повернется к Москве спиной, хотя есть страх санкций»
Два года назад, когда Россия фактически потеряла западные рынки, спасительным оазисом для нее стала, наряду с Китаем, Индия, древнейшая цивилизация с полуторамиллиардным населением и шестым местом в мире по объему ВВП. За считаные месяцы деловые связи Москвы с этой удивительной страной, новым экономическим центром Азии, вышли на небывало высокую орбиту. И сегодня, несмотря на серьезное политическое давление со стороны Запада, Индия остается стратегическим торговым партнером РФ, готовым покупать у нас нефть, газ, удобрения, зерно. Вместе с тем потенциал этого партнерства еще не раскрыт по-настоящему – о чем рассказал «МК» руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук Алексей Куприянов.
Фото: freepik.com
— Изменились кардинально. Перед началом СВО наш товарооборот в течение долгих лет не выходил за пределы $11 млрд, и только после пандемии, на волне стихийного восстановления торговых связей, добрался наконец до $12 млрд (не особо впечатляющий рост, если учитывать долларовую инфляцию). А к концу этого индийского финансового года (31 марта 2024) он составит, очевидно, около $65 млрд. На самом деле он больше: дело в том, что часть товарооборота (по нашим оценкам, $5-8 млрд) скрыта в «серой зоне». Индийские бизнесмены, опасаясь попасть под вторичные санкции, проводят операции через третьи страны (Иран, ОАЭ), в итоге фактически несколько миллиардов нашего товарооборота с Индией формально проходят по другим графам.
Но главное – изменилась сама структура торговли. Если раньше большую роль в ней играло оружие, то сейчас рост товарооборота происходит в первую очередь благодаря росту экспортных поставок российской нефти. Однако, хотя дисбаланс в торговле у нас сейчас чудовищный, есть позитивные сигналы – так, за прошедший год вдвое вырос импорт продукции машиностроения из Индии в Россию. Мы наблюдаем сейчас экстренную перестройку всей системы мировой торговли, и какие-то ее части (например, экспорт ресурсов) перестраиваются явно быстрее, чем импорт финансов и технологий. Постепенно этот дисбаланс если и не исчезнет, то станет менее заметным.
Индийцы не любят, когда на них давят
— Индия традиционно и последовательно выступает против односторонних санкций, признавая (да и то, в основном, формально) только санкции, наложенные Советом Безопасности ООН. Более того, в Дели хорошо понимают, что доверие и уважение завоевываются в течение десятилетий и столетий, а потерять их можно в одно мгновение. Если Индия, невзирая на нажим США, не разорвала в свое время отношения с Саддамом Хусейном; если она, невзирая на санкции США, не отказалась от своей ядерной программы и испытала в конечном счете ядерную бомбу, войдя тем самым в ядерный клуб; наконец, если Индия, невзирая на угрозу санкций со стороны Вашингтона, не разорвала контракт на поставку С-400, что заставляет вас думать, что она повернется к Москве спиной именно сейчас? Индийское руководство исключительно прагматично, и политические элиты страны хорошо понимают, что США заинтересованы в сотрудничестве с Индией не меньше, а то и больше, чем Индия – в сотрудничестве с США.
Индийские элиты видят мир иначе, чем западные. Они полагают, что для Дели выгодно сотрудничать одновременно и с Москвой, и с Вашингтоном. И та сторона конфликта, которая попытается надавить на Индию, чтобы перетянуть ее на свою сторону, совершит ошибку, потому что индийцы не любят, когда на них давят и пытаются заставить сделать что-то, что, по их мнению, противоречит их национальным интересам. Да, есть опасность того, что в будущем Индия откажется от подобной взвешенной политики и перейдет в американский лагерь, но для этого нужно полное изменение сознания и представлений ее политических элит. Нынешнее поколение руководителей вряд ли на такое пойдет.
— Сейчас наша торговля напоминает насос, который в одну сторону качает куда больше, чем в другую. Индия, наряду с КНР, Турцией, Сингапуром и ОАЭ, покупает огромное количество нашей нефти, причем потребляет только часть ее, а остальное продает на Запад. Такая ситуация сохранится как минимум до того момента, пока санкции не будут либо частично сняты, либо, наоборот, ужесточены. В обоих случаях нынешний баланс интересов будет нарушен, и работающая схема перекачки российских ресурсов даст сбой.
После этого, очевидно, наш товарооборот схлопнется столь же стремительно, сколь и вырос – но цифра, на которой он остановится, зависит от того, насколько наш и индийский бизнес успеет воспользоваться этой ситуацией хаотической неопределенности и наладить за это время новые связи. После разрыва торговых связей с Западом, у нас возникли трудности с получением широкой номенклатуры товаров – от семян до авиадвигателей. Индия вполне может обеспечить нам их поставки – и как страна-транзитер, и как производитель. В будущем, конечно, нужно создавать новые производственные цепочки с участием российских и индийских компаний, и компаний из третьих стран, но это уже другая история, которая, вполне вероятно, потребует изменения нашего внутреннего законодательства.
Боязнь санкций
— Нет, основная проблема сейчас явно не эта. Во-первых, рупий на счетах российских экспортеров относительно немного; во-вторых, налажены альтернативные схемы расчетов. Не думаю, что имеет смысл публично о них говорить и тем самым затруднять жизнь отечественным и индийским бизнесменам. Я бы сказал, что основная проблема – это боязнь индийских крупных и средних производителей вообще иметь дело с Россией из-за санкций. Причем, как показывает практика, достаточно буквально тени санкций, чтобы сотрудничество сорвалось – вникать в детали индийцы не будут, они просто предпочтут не рисковать. Еще одна проблема — нежелание отечественного бизнеса инвестировать в Индию. В основе этих двух проблем лежит на самом деле одна – отсутствие знаний о российском и индийском рынках, о тех возможностях, которые они предоставляют, о правилах игры. Мы, ученые, помимо прочего, видим свою задачу в том, чтобы демистифицировать Индию для наших соотечественников, в том числе для бизнеса. Мы регулярно выступаем на самых разных площадках, чтобы рассказать о том, как Индия устроена, как управляется, как работают ее рынок и ее бизнес, с какими проблемами он сталкивается, какие вызовы стоят перед Индией как страной и перед индийской экономикой, в частности.
— Во-первых, я бы осторожно относился к информации Bloomberg, особенно по вопросам российско-индийских связей. Новость о том, что индийские НПЗ не принимают нефть с танкеров «Совкомфлота», давалась со ссылкой на анонимный источник в отрасли, никаких официальных и даже полуофициальных подтверждений не было. Учитывая, насколько это вопрос болезненный, возможна масса вариантов – и то, что Bloomberg сообщает недостоверную информацию, и то, что индийцы при помощи вброса таких анонимных сведений пытаются выиграть время, чтобы снизить давление со стороны западных стран, недовольных продолжающимся сотрудничеством Индии с Россией, и, наконец, то, что американское агентство таким образом просто участвует в информационной кампании против России. Но если это правда, то существует набор решений. И краткосрочных, вроде создания набора фирм-прокладок и закупки для них уже подержанных танкеров, которые будут ходить под удобным флагом, или перекачки нефти в море с подсанкционных судов. И долгосрочных, типа инвестиций в строительство терминалов в портах Индии и соседних стран.
«Сложно выбросить из памяти»
— Да, в долгосрочной перспективе такая опасность существует – например, если Россия в будущем решит отказаться от роли самостоятельного игрока и превратиться в вассала Китая, или если Индия сделает то же самое в отношении США. Насколько вероятным кажется вам первый вариант? Мне лично он представляется столь же маловероятным, как и второй. Если руководство обеих государств сохранит курс на стратегическую автономию (и сумеет обеспечить воспроизводство новых поколений элит, которые будут осознавать ценность этой автономии и не кинутся сломя голову приносить в жертву свои национальные интересы ради чужих, как уже бывало в нашей истории), то этот риск можно минимизировать.
— Нотки ностальгии есть и будут всегда – сложно выбросить из памяти ту роль, которую советско-индийская дружба сыграла в годы холодной войны. Советский Союз помог Индии выстроить тяжелую промышленность, индийцы это не забывают. И нужно понимать, что нынешний индийский экономический рост стал возможен во многом благодаря тому, что экономика страны стоит на этой прочной базе. Индия, в свою очередь, поставляла в СССР широкий ассортимент товаров народного потребления – от кожаных изделий до чая. О культурном взаимодействии тоже забывать нельзя: те образы Советского Союза и Индии, которые сформировались полвека назад, если не ранее, оказались настолько прочными, что влияют даже на восприятие молодого поколения.
Но при этом нужно помнить, что даже в советские времена дружба между Россией и Индией строилась прежде всего на трезвом расчете и понимании того, что она имеет очевидную ценность для обеих сторон, и объятия лидеров отливались потом в корпуса завода в Бхилаи и политическую поддержку Индией советских инициатив в ООН. Никто не будет дружить во вред себе. Сейчас в отношениях на высшем уровне прагматизма стало больше, а личной ностальгии меньше – тоже по вполне объективным причинам. Вопрос в том, что произойдет, когда к власти придет следующее поколение руководителей, сформировавшихся как личности уже в постсоветское время.
— Сейчас выполнение уже заключенных контрактов продолжается, но общий объем сотрудничества снизился по объективным причинам: наши оружейные заводы работают прежде всего на СВО, а не на внешний рынок. Освободившиеся ниши спешат занять другие экспортеры вооружений, но очевидно, что после окончания СВО пойдет обратная волна: предприятия российского ВПК вернутся на рынок, имея ряд преимуществ – прежде всего речь об уже налаженном производстве и о проверенных в боях образцах вооружений. То есть как минимум часть потерянных позиций нам удастся отвоевать, а возможно и расширить свое присутствие на общемировом рынке вооружений.
В случае Индии проблема другая. Индия сейчас активно строит современный флот, а в этой сфере мы, к сожалению, мало что можем ей предложить, и СВО эту ситуацию лишь усугубляет, поскольку основные усилия направлены на повышение боеспособности армии и ВКС, а не ВМФ. Индии нужны технологии производства авианосцев, системы обнаружения ПЛ, дальние морские разведчики – и она обращается по понятным причинам прежде всего к США, а не к России. При этом флот по-прежнему остается важнейшим военным и политическим инструментом, и после того, как окончится СВО, России придется его активно перестраивать с учетом полученных в ходе конфликта уроков, развивать и модернизировать, если она хочет оставаться великой державой.
